So much beauty lost to understanding

вообще: настоятельно рекомендую к просмотру ораторию Not The Messiah, исполненную на 40-летие "Питонов" в Ройал Альберт Холле, всего один раз, под запись.

вот, наконец, пришло время всё всем доложить:

«Питоны о Питонах. Автобиография». It's time to spot the Pythons!

всем фанатам "Воздушного цирка" посвящается и преподносится!

превентивно: нечеловеческое спасибо всем, кто участвовал в реализации этого проекта, - 17 ноября будет возможность поблагодарить вас очно, при большом стечении почтенной публики.

отдельное не поддающееся описанию спасибо Ахмад Ти в России - по их инициативе и с их колоссальной помощью этот проект вообще стал возможен.

Сложносочиненный, сквозной, продольно-поперечно-пересекающийся внутри эпизода с кучей других скетчей - "Деннис Мур", эпизод 37 "Воздушного цирка Монти Пайтона".



Титры: Англия, 1747

(Приближается экипаж, топочут лошади.)

Мур (Джон Клиз): Стоять, руки вверх! Бросай оружие!

(Дилижанс останавливается. Кучеры поднимают руки, но форейтор тянется к ружью. Мур пристреливает его.)

Мур: Я вас предупредил. Любое движение – на ваш страх и риск, потому как у меня тут два пистолета. Понятное дело, один уже не заряжен, но второй-то – еще как, стало быть, одного из вас, если что, я наверняка уложу, ну то есть почти наверняка. Уж точно не стоит рисковать, поскольку стрелок я очень достойный. Упражняюсь каждый день, ну, вернее, не прямо каждый, но большую часть недели – да. Где-то раза четыре-пять в неделю, не меньше четырех-пяти, иногда по выходным только… в прошлые выходные как-то времени не было, поэтому в среднем вышло пореже. Я бы сказал, что четыре раза в неделю точно… как минимум. В смысле, думается мне, я могу попасть вон в то дерево, там… в то, которое за бугром, не за большим, а за маленьким, слева. Видите три дерева, так вот в третье слева и чуть подальше – вон в то – я, похоже, могу попасть четырьмя выстрелами из пяти… в погожий день. Скажем, при таком ветре… ну… ну семь раз из десяти.
( далее - много-много )

продолжаем расчекрыживание "Жития Брайана" на отдельные скетчеобразные сцены.
сцена 12, Biggus Dickus, - одна из многочисленных визиток Питонов. для тех, кто смотрел только их полные метры, а не телепрограммы.

когда Пэйлин, в роли Понтия Пилата, обращался к стражникам в этой сцене, провоцируя их на смех, он их провоцировал буквально: задействованным в роли стражников актерам массовки велено было стоять смирно, ничего не делать и ни в коем случае не смеяться, но о содержании сцены им не доложили. поэтому гыгыканье охраны в кадре - совершенно аутентично.



(торжественные трубы)

Понтий Пилат (разговаривает с архитектором): …сделай единое жилое пьёстъянство. (Входит патруль, вводит Брайана.) Ага.

Центурион: Слава цезарю.

П.: Слава.

Ц.: Выжил только один, сэр.

П.: А. Швыйните его на пол.

Ц.: Что, сэр?

П.: Швыйните его на пол.

Ц.: А.

(дыщ)

Б.: Ох-х!

П.: Хм. Ну-с, как тебя зовут, иудей?

Б.: Брайан, сэр.

П.: Бьяйан, да?

Б.: Не-не. Брайан. (получает от центуриона оплеуху). Ой!

П.: Хо-хо-хо-хо. А мейзавчик-то хьябьй.

Ц.: Что он, сэр?

П.: Хьябьй. ( далее )

итак, Пайтоны, серия 13, юбилейная.
обещанная песнь из "Жития Брайана", бессмертная Always Look On The Bright Side Of Life.
особое спасибо Максу spintongues за неоценимое сотворчество.

невстраиваемый исходник

Глянь на жизнь с озорной стороны

Выше нос, Брайан. Ты же знаешь, как говорится.

Есть в жизни шлак и гиль
Хоть сдавай себя в утиль
Злобно чертыхаясь и плюясь
Коль на завтрак – хрящ постылый
Свистни, что сидишь унылый!
И все на свете станет веселей…
И…

(музыка растворяется в песне)

…Глянь на жизнь с озорной стороны
(насвистывает)

Глянь на жизнь с озорной стороны
Коль жизнь рисует фиги
Ищи здесь соль интриги!
Интрига – петь, плясать и хохотать.

Если по уши в дерьме
Будь в своем уме
Вдох поглубже - и давай свистать!
И…
Глянь на все с озорной стороны…
(насвистывает)

Ну же!

(остальные присоединяются)
Глянь на жизнь с озорной стороны…
(насвистывают)

Жизнь – бред, а не урок,
А смерть – последний слог
Но на поклоны выйди все равно
Забудь про все грехи –
брось в народ свое «хихи»
И радуйся, что больше не дано!

И
Глянь на смерть с озорной стороны!
Прежде чем отойдешь в мир тишины.

Жизнь – сухой кизяк
Верти его хоть как
Жил смешно и помер – пошутил.
Вертеп устроен тут
Пусть хоть со смеху помрут
Помни, вслед тебе гогочут что есть сил.

Глянь на жизнь с озорной стороны
(насвистывают)
Глянь на жизнь с озорной стороны
(насвистывают)

Ну же, ребята, веселее!

Глянь на жизнь с озорной стороны

Глянь на жизнь с озорной стороны

На море и похуже бывает

Глянь на жизнь с озорной стороны

Ну правда, что тебе терять?
Сам посуди: пришел из ничего,
Возвращаешься в ничто.
Что теряешь? Ничего!

Глянь на жизнь с озорной стороны

Муж (Терри Джоунз): Добрый день, мы с женой хотели бы приобрести кровать.

Мистер Лэмберт (Грэм Чэпмен): Разумеется, сэр, я приглашу кого-нибудь вам помочь.

Жена (Кэрол Кливленд): Спасибо.

Л.: Мистер Доверити!

Мистер Доверити (Эрик Айдл): Чем могу помочь, сэр?

Муж: Нам бы кровать, двуспальную, что-нибудь в пределах пятидесяти фунтов.

Д.: Нет, боюсь, такой нету, сэр. Самая дешевая у нас – восемьсот фунтов.

Муж и жена: Восемьсот фунтов?

Л.: Простите, сэр, я вас оставлю, но должен был сразу предупредить, что мистер Доверити склонен преувеличивать. Каждую цифру он завышает в десять раз.

М.: Понятно.

Л.: Во всем остальном он совершенно нормален.
( Read more... )

и снова Клиз, жестокий и неотразимый.
скетч "Я не слишком суечусь?" я снимала по звуку, потому что скрипта в сетях не обрелось:



Дорогой ресторан. Входит пара: элегантная дама в мехах и кавалер в строгом сером костюме и при галстуке. Кавалер сверхгалатно отодвигает стул для дамы, дама усаживается, кавалер додвигает под ней стул ближе к столу.
К. (искательно улыбаясь): Удобно?
Д. (лучезарно улыбаясь): Да, спасибо.
К.: Не холодно ведь?
Д.: Нет, все в порядке, спасибо.
К.: Но и не жарко?
Д.: Нет-нет, все хорошо, спасибо.
К. умиротворенно вздыхает.
К.: Но ты же скажешь, если вдруг что-то не так, верно?
Д.: Да, конечно.
К. (неловко хихикая): Обещаешь?
Д. (слегка затуманиваясь от еле заметного раздражения): Обещаю.
( далее )

оказывается, я несколько сбилась со счета, и это уже девятый эпизод трансляции Пайтонов.

сегодня в меню скетч "Пилоты", из дивного фильма "Как раздражать людей", пре-пайтоновской эпохи - 1968 г.



Самолет. Кабина пилотов. Капитан и Первый помощник праздно насвистывают. Очевидно, им очень скучно
Капитан (Джон Клиз): Высоко сижу, далеко гляжу, вижу вещь на букву… «Н».
Первый помощник (Грэм Чэпмен): Небо.
К.: Ага.
П.п.: Высоко сижу, далеко гляжу, вижу вещь на букву… «О»:
К.: Облако.
П.п.: Ага. Господи, как же скучно.
К.: Мне надоела эта игра. Давай в другую. Я придумал, в какую!
П.п.: В какую?
(Капитан включает микрофон)
К. (по громкой связи с салоном): «Добрый день, говорит капитан. Никаких причин для беспокойства». Вот они задумаются-то!
(П.п. тянется к микрофону)
К.: Не-не-не-не. Рано, рано. Пусть до них дойдет. Они такие: «Это еще что за «никаких причин для беспокойства»? У нас, что ли, крылья горят? (по громкой связи): «Крылья у нас не горят». Теперь они такие: «Что это он вдруг?» А мы им…
(Входит стюард)
П.п.: О! Как они там?
Стюард (Майкл Пэйлин, поглядывает в салон): Перестали есть. Вроде забеспокоились.
К.: Вот и хорошо.
С.: Ты смотри, один пошел в туалет.
К.: Уже закрылся?
С.: Вот сейчас закрывается… ЕСТЬ!
К.: Так. Раз… Два… Три…
П.п.(по громкой связи): «Вернитесь на свои места и пристегните ремни, пожалуйста.»
С.: Ага… Выходит, несется вприпрыжку между креслами. Пойду-ка, пройдусь эдак озабоченно. (Покидает кабину)
П.п.: Тэкс. Правила безопасности.
К. (кивая): Ага, правила безопасности.
П.п. (по громкой связи): «Внимание. Напоминаем, напоминаем вам о правилах безопасности. В аварийной ситуации жизненно важно…»
(Капитан изображает голосом статические шумовые помехи)
П.п.: «…когда прозвучит предупредительный звонок.»
К.: «Дззззз».
(Оба смеются)
К.: Во, это их пуганет.
С. (входит в кабину): Отлично!!! Отлично!!! (уходит)
К.: Э, я придумал!!! «Спасательный жилет находится под сидением вашего кресла».
П.п.: Не-не, они на багажных полках.
К.: Тс-с-с, пусть покопаются чуток. «Приносим извинения, спасательный жилет размещен на полках над вашей головой. Но не расстегивайте привязные ремни».
П.п.: Ххха!
С.(появляется снова): Отлично, отлично, сейчас было замечательно!
П.п.: Тэкс. Теперь – профжаргон.
С.: О! Ага.
П.п.: Скрансон над вашей головой готов сфланцеваться. Пожалуйста, расстегните привязные ремни и нажмите на аварийную фотоскампу на задней стороне сзади стоящего кресла».
С.(выглядывает в салон): Дивно, вертятся, перелезают через кресла.
П.п.: «Пожалуйста, найдите аварийный сприлл в туалете в хвостовой части самолета и отстегните его».
К.: «Но не расстегивайте привязных ремней»
С.: Расселись обратно по креслам.
П.п.: «Аварийный сприлл НЕОБХОДИМО отстегнуть».
К. «Оставайтесь на своих местах».
П.п.: «Без паники»
К. «Сейчас подадут чай».
П.п. «Надуйте спасательный жилет».
К.: «И потушите сигареты».
П.п.: «Пожалуйста, уберите багаж с полок над вашей головой и разместите его на противоположной стороне нашего самолета».
К. «За исключением ручной клади».
П.п. «…на которую вам надлежит сесть».
(Заходятся от хохота)
К.: Погляди, как они там.
С. (выглядывает): Погодите, погодите!
К.: Что?
П.п.: Что?
С.: Они все выпрыгнули!
(Все хохочут, тыкая пальцами вниз и выглядывая в окно. Чуть погодя смех затихает. Длинная пауза)
К.: Знаете что: я не слишком удивлюсь, если нам это сойдет с рук.
(Снова заливаются смехом. Конец скетча)

и, для гармонизации пространства (© spintongues) и в довесок к "Пилотам", - Галактическая Песнь, дамы и господа:



(речитатив)
Когда вас шлют в нокдаун, миссис Браун,
Плохие снятся сны,
А люди бессмысленные болтуны
(поет)
И не держатся сами штаны-ы-ы-ы…

Просто вспомним, что стоим мы
На планете, что вертится,
Девять сотен миль проскакивая в час
По орбите пролетая
девятнадцать миль в секунду
Мимо солнца, согревающего нас.
( поем далее, изумленно озираясь )

Испанская инквизиция, перевод - мой.

Стук в дверь.

Кэрол Кливленд: Войдите!

Грэм Чепмэн: На мельнице загвоздка.

Кливленд: Надо же! Какая?

Ч.: Да одну поперечину закозлило приводом.

К.: Что, простите?

Ч.: Одну поперечину закозлило приводом.

К.: Не возьму в толк, что вы такое говорите.

Ч. (слегка раздраженно и преувеличенно членораздельно): Од-ну пе-ре-кла-ди-ну за-коз-ли-ло при-во-дом.

К.: И что же это на самом деле означает?

Ч.: Понятия не имею. Мистер Достойнби просто велел мне зайти и сказать, что на мельнице загвоздка, вот и всё. Я не ожидал тут испанской инквизиции.

Звучит неблагозвучный аккорд. Дверь распахивается, появляются кардинал Хименес (Пэйлин), в сопровождении двух младших кардиналов: кардинала Шпика (Джоунз) в мотоциклетных очках, вздетых на макушку, и кардинала Крюка (Гиллиам) – он просто кардинал Крюк.

Хименес: Никто не ждет Испанскую инквизицию! Наше главное оружие – внезапность… внезапность и ужас… ужас и внезапность. Два наших главных оружия – ужас и внезапность… и нещадное проворство… Наши три оружия – ужас, внезапность и нещадное проворство… и почти фанатическая преданность Папе… Наши четыре… нет… Среди нашего оружия… Среди наших оружий… такие элементы как ужас, внезапность… Давайте-ка еще раз (уходят).

Ш.: Я не ожидал испанскую инквизицию.

Резкий неблагозвучный аккорд. Врываются кардиналы.

Х.: НИКТО не ждет испанскую инквизицию! Среди наших оружий такие разнообразные элементы как: ужас, внезапность, нещадное проворство и почти фанатическая преданность Папе – и отличные красные облачения – Блин! (Кардиналу Шпику): Я не могу – давай ты скажи!

Ш.: Что?

Х.: Ты должен говорить эту реплику, про «Наши главные оружия…»

Ш. (умеренно ужасаясь): Я не могу… (Хименес снова выпихивает кардиналов вон).

Резкий неблагозвучный аккорд. Появляются кардиналы.

Ш.: Кхм… никто… э-э…

Х.: Не ожидает…

Ш.: Не ожидает… никто не ожидает… э-э… испанскую… м-м…

Х.: Инквизицию.

Ш.: Да я знаю, знаю! Никто не ожидает Испанскую инквизицию. На самом деле те, кто ожидают –

Х.: Наши главные оружия…

Ш.: Наши главные оружия – это… м-м… э-э…

Х.: Внезапность…

Ш.: Внезапность и…

Х.: Так, стоп. Стоп. Стоп, стоп, стоп, стоп. Стоп. Тьфу! А! .. Наши главные оружия – это внезапность… бла-бла-бла. Кардинал, огласите обвинения.

Крюк: Сим вы обвиняетесь в том, что в разные дни предавались ереси против Святой Матери Церкви. «Старик мой заповедал следовать…».

Ч.: Ну и хватит. (К Кливленд) Признаете вину?

Кливленд: Мы невиновны.

Х.: Ха! Ха! Ха! Ха! Ха!

(Титр поверх основного кадра: ДЕМОНИЧЕСКИЙ СМЕХ)

Ш.: Мы заставим вас поменять свое мнение!

(Титр поверх основного кадра: ДЕМОНИЧЕСКИЙ ОТЫГРЫШ)

Х.: Ужас, внезапность и самое что ни на есть нещадное… (со сверхусилием берет себя в руки). Ооох. Так, Кардинал! Распялку!

(Шпик достает пластиковую сушилку для посуды. Хименез вперяется в нее, сжимает челюсти, лишь не выйти из себя. Мычит сквозь зубы, чтобы скрыть гнев).

Х.: Ты… Ладно. Привяжите ее.

(Крюк и Шпик предпринимают жалкую попытку привязать Кливленд к сушилке).

Х.: Годится! Так признаешь ты свою вину?

Кливленд: Невиновна.

Х.: Ха! Ну конечно! Кардинал, крутаните-ка распялку (о господи), крутаните-ка распялку разок.

(Шпик мнется, пожимает плечами).

Ш.: Я…

Х.(скрипя зубами): Я знаю, знаю, что не выйдет. Так я ничего и не говорю. Просто пытаюсь прикрыть твою бестолковость.

Ш.: Я…

Х.: Выглядим, как идиоты.

Ш.: Можно, я?..

Х.: Нет, ну сделай хоть понарошку, ради бога. Ха! Ха! Ха!

(Шпик нажимает на воображаемый рычаг на сушилке)

(Смена кадра: пытка почтенной пожилой дамы, Марджори Уайлд).

Х.: Ну, старуха, тебя обвиняют в ереси по трем статьям: ересь в мыслях, ересь в слове, ересь в деянии и ересь в действии – по четырем статьям. Покаешься?

Уайлд: Я не понимаю, в чем меня обвиняют.

Х.: Ха! Так мы тебя заставим понять. Шпик! Тащи… мягкие подушки! (Резкий неблагозвучный аккорд.)

(Шпик достает две спальные подушки)

Ш.: Исполнено, монсеньор.

Х.: Ну, бабуля, у тебя последний шанс. Покаяться во гнусном грехе ереси, отказаться от безбожных деяний – два последних шанса. И будешь свободна – три последних шанса. У тебя три последних шанса, о сути которых я распространился в предыдущем высказывании.

У.: Я не понимаю, о чем вообще речь.

Х.: Быть посему! Раз ты того хочешь – кардинал! Пронзите ее мягкой подушкой!

(Шпик применяет эту довольно жалкую пытку)

Х.: Покайся! Покайся! Покайся!

Ш.: Ей, по-моему, не больно, монсеньор.

Х.: А ты всю набивку перетолкал в один угол?

Ш.: Да, монсеньор.

Х. (обозленно отшвыривает подушки): Ого! Да она крепкий орешек! Кардинал Крюк! Тащите… УЮТНОЕ КРЕСЛО!

(Резкий неблагозвучный аккорд.)

(Крупный план: искаженное ужасом лицо Клыка)

Крюк (в ужасе): Прям… уютное кресло?

(Шпик втаскивает уютное мягкое кресло).

Х.: Так, думаешь, ты сильна, коль выстояла против мягких подушек. Ну-ну, вот мы и поглядим. Шпик! Сажайте ее в уютное кресло!

(Втроем грубо втискивают старушку в уютное кресло).

Х. (жестоко скалясь): Останешься в уютном кресле аж до обеда, и будет тебе одна лишь чашка кофе в одиннадцать. (В сторону, Шпику) Это все, что ли?

Ш.: Да, монсеньор.

Х.: Понятно. Думается, мы только все портим своими воплями. Кайся, женщина. Кайся! Кайся! Кайся! Кайся!

Ш.: Каюсь!

Х.: Да не ты!

Скетч "Турагентство"



Мистер Накурилси (Эрик Айдл): Доброе утро.

Секретарша (Кэрол Кливленд): О, доброе утро. Эм-м, вам турпоездку или отсосать?

М.Н.: Что, простите?

С.: Ой, наверное, турпоездку?

М.Н.: Эм-м… да.

С.: Ах, простите-простите. Итак, куда желаете отправиться?

М.Н.: Эм… в Индию.

С.: А, с приключениями чтобы.

М.Н.: Совершенно верно.

С.: Вам тогда лучше обсудить всё с мистером Пределлом. Мистер Пределл, тут джентльмен интересуется «Индией пешком» - и ничем иным.

Мистер Пределл (Майкл Пэйлин): А. Здрасьте, я – Пределл, «Мечтания».

М.Н.: О, здрасьте. Я – Накурилси.

М.П.: Как?

М.Н.: Моя фамилия Накурилси. Мистер Накурилси.

М.П.: Ну, вы бы того… сократили, что ли. (Смеется)

М.Н.: Что, простите?

М.П.: Вы бы сократили, что ли. (Хихикает)

М.Н.: Ах, ну конечно! Накурился – стало быть, лучше сократить, что ли!

М.П.: Ага. (Смеется) Эхе-хе, люди наверняка все время шутят насчет вашей фамилии, а?

М.Н.: Нет, на самом деле, мне до сих пор и в голову не приходило. Накурился… (Смеется)

М.П.: Ну ладно, эм-м, вы интересуетесь нашими турпоездками, верно?

М.Н.: Верно. Видел вашу рекламу в болонке объявлений.

М.П.: Где видели?

М. Н.: Болонка объявлений, в «Таймс».

М.П.: Ах, колонка объявлений в «Таймс».

М.Н.: Именно так. У меня, просите, дефект речи. Не выговариваю букву «б» перед «о».

М.П.: В смысле «к».

М.Н.: Совершенно верно, «б». Это все из-за травмы, которую я перенес в шбольные годы. На меня напала сиамская бошка.

М.П.: Ах, ага, сиамская кошка.

М.Н.: Нет, сиамская бошка. Эти куда опаснее.

М.П.: Послушайте, вы же можете произнести звук «К» перед другими буквами?

М.Н.: А то. Камуфляж, кастрюля, Киплинг, Кастро, бостюм от Кардена.

М.П.: Ну и вот, почему бы вам не произносить вместо звука «о» звук «а»?

М.Н.: Т.е., в смысле, произносить «болонка» через «а»?

М.П.: Именно-именно!

М.Н.: Калонка!

М.П.: Отлично!

М.Н.: Вот хорошо-то! Я бы не додумался. Вот я бозел.

М.П.: Итак, касательно вашего отпуска…

М.Н.: Да-да, я уже накатался по системе «все включено», вот и решил засбочить по вашему объявлению.

М.П.: Славно, славно… Ну что ж, позвольте предложить тогда…

М.Н.: Ну правда, в чем смысл ехать за рубеж, если с тобой обращаются как с овцой?

М.П.: Эм-м.

М.Н.: Таскаться в автобусе, в компании потных балбесов из Кеттеринга и Бовентри.

М.П.: Как вы правы.

М.Н.: И еще эти их божаные пиджаки, эти их бофты и транзисторы, и все ноют, мол, дайте чаю, а дадут – так никудышный, ну? И то и дело тормозить у каждой майоркской распивочной, если там подают рыбу с картошкой, и подайте «Красную бочку Уотни», и кальмаров, и два вегетарианских. И сидят в этих своих пляжных халатах, и размазывают крем от загара по своим оплывшим, дебелым, рыхлым, преющим телесам, потому что пережарились прям в первый же день.

М.П.: Да-да, я вас так понимаю! Так вот, мы предлагаем…

М.Н.: И загоняют во все эти «Мирамары», «Бельвью», «Бонтинентали» и с этими их международного класса люкс-клетушками…

М.П.: Да-да.

М.Н.: …и бассейнами, с пивняком до бортиков и жирными немецкими дельцами, которые строят из себя акробатов, городят живые фигуры, пугают детишек и…

М.П.: Да-да.

М.Н.: …создают очереди за едой. А если ты не за своим столиком…

М.П.: Да-да.

М.Н.: …в семь-ноль-ноль, не видать тебе миски кэмбловского грибного супа-пюре, блюда номер один в меню международной кухни, как своих ушей.

М.П.: Совершенно верно. Так вот, у нас…

М.Н.: По четвергам каждый вечер – идиотское кабаре в баре, гвоздь программы – чахлая итальяшка с девятидюймовыми бедрами и заплывшая жиром блядь, набриолиненная вусмерть, с громадной жопой, танцует фламенко иностранцам.

М.П.: Успокойтесь, пожалуйста, а?

М.Н.: И еще какая-нибудь сопливая машинисточка из Бирмингема с белыми дряблыми…

М.П.: Успокойтесь уже!

М.Н.: …ногами и поносом, и все пытается подцепить волосатого, косолапого, выпендрежного макаронника по имени Мануэль.

М.П.: У-угомонитесь же!

М.Н.: И раз в неделю экскурсия на местные римские развалины, где можно купить себе вишневой газировки и растаявшего мороженого…

М.П.: Уймитесь!

М.Н.: …и, едрить ее, «Красную Бочку Уотни».

М.П.: Заткнитесь!

М.Н.: И вот однажды тебя везут в ресторан с местным колоритом…

М.П.: Заткнитесь!

М.Н.: …и атмосферой, и усаживают рядом с…

М.П.: Заткнитесь!

М.Н.: …тусовкой из Рила, а те поют без остановки: «Я прусь по Коста-Брава!»

М.П.: Заткнитесь!

М.Н.: «Я прусь по Коста-Брава!» И тебя зажимает в углу какой-то бухой зеленщик из Лютона с «мыльницей» и «Дейли Экспресс» от прошлого вторника…

М.П.: Ну пожалуйста, замолчите!

М.Н.: ...и тот гундит и гундит про то, каково управлять страной, и сколько языков знает Маргарет Пауэлл, и как она блюет от «куба либре». И сидеть четыре из пяти дней тура в аэропорту Лютон, без ничего пожрать, кроме засохших сэндвичей «Бритиш Эйруэйз».

М.П.: Заткнитесь же, ну пожалуйста!

М.Н.: И никто тебе не подаст даже «Красной Бочки Уотни», потому что ты все еще в Англии, и бар закрывается, аккурат когда тебе хочется выпить. И дети вопят и блюют, и ломают пластиковые пепельницы. А тебе продолжают втирать, что ждать не больше часа, но ты-то знаешь, что твой самолет еще в Исландии, потому что пришлось вернуться за группой шведов, которая…

М.П.: Заткнитесь!

М.Н.: …летит в Югославию. Ясен красен, посадку начинают в три утра пополуночи. И потом еще сидишь на взлетной полосе четыре часа, потому что непредвиденные обстоятельства, например, перманентная забастовка диспетчеров в Париже. И когда уже наконец прилетел в Малагу, все выстраиваются в очередь, блин, в туалет, а потом, блин, к полутаможенникам, а потом, блин, к автобусу, который еще не пригнали, который, глядишь, довезет тебя до отеля, который еще не достроили. И когда ты уже наконец добрался до недостроенной алжирской руины под названием «Отель Лимассол», заплатив половину отпускных лицензированному таксисту-испашке, выясняется, что в бассейне нет воды, и в кранах нет воды, а есть только, блин, ящерица в биде, и половина номеров – под двойной бронью, но заночевать все равно не удастся, потому что весь персонал – в джунглях, в отеле по соседству. Тем временем Испанский национальный комитет по туризму обещает, что разнузданная эпидемия холеры – всего лишь небольшая вспышка, типа той, что была в 1616-м, а от нее даже крысы дохнут!

Грэм Чепмэн (готов начать следующий скетч): Не позднее конца XIV века, или не ранее начала XIV века, ранние формы розыгрыша подразделялись на…

М.Н.: А между тем, чертова гвардия хватает шестнадцатилетних за лобызание на улице… (нрзб)… и все покупают этих вот мелких дурацких ужасных осликов с собственными именами, и я вам передать не могу… (нрзб)… и когда ты уже наконец добрался до Манчестера, оставшиеся 60 миль можно проехать одним-единственным, блин, автобусом…